Красавица и Чудовище - Страница 161

161

— Это точно тот адрес? — вопрошал Сергеев. — Может ты перепутала?

— Я не перепутала, — уверенно заявила я, рассматривая белоснежное здание Благотворительного центра «Роса».

— Зачем мы здесь? — удивилась Юлька.

— Это единственное, за мою короткую жизнь, что я делаю правильно, — глухо отозвалась я. — Два раза в год мы с папой делаем пожертвования для детских домов.

Ребята посмотрели на меня очень удивленно. Сама не зная почему, я начала им рассказывать о себе, о той, которой я была раньше. Мне хотелось выплеснуть все наружу, я ведь так устала таскать этот груз в себе.

Несмотря на свой тяжелый характер, капля сострадания во мне раньше присутствовала, иначе бы меня здесь не было.

Мне тогда было пятнадцать лет, но уже тогда меня поглотила звездная болезнь. Мы с девочкой из соседнего подъезда вышли немного прогуляться. Когда ходить нам надоело, мы с Катей сели на лавочку около нашего дома. На соседней лавочке находилась пьяная компания, а в песочнице играл мальчик лет двух-трех.

Когда подругу в десять часов позвали домой родители, я решила еще немножко посидеть. Я мечтала о славе и популярности. Мне хотелось стать знаменитой на весь мир. От размышлений о моей знаменитости меня отвлек детский плач. Сначала я не обратила на него внимания, ведь в пьяной компании должна быть мама этого ребенка. Потом до меня дошло, что кроме плача я больше ничего не слышу, а компания была шумная. Неужели они ушли и забыли ребенка? Именно так и оказалось. Вот же сволочи! Как можно уйти и оставить своего ребенка?

Я пыталась успокоить мальчика, но у меня ничего не получалось. Малыш продолжал заходиться в плаче и звать свою маму, которая не спешила возвращаться за сыном. С детьми я раньше не нянчилась, поэтому, как их успокоить понятия не имела. Через полчаса я поняла всю тщетность своих попыток. От его плача и жалобны криков: «мама», сердце начала сжиматься. В тот момент я поняла, что ненавижу всех.

Мне в голову пришла идея, блестящая, как я надеялась. Взяв малыша на руки, мы направились в ближайший ночной супермаркет за сладостями. Через несколько минут мы оттуда уже выбежали с полным пакетом сладостей и игрушкой в руке. Я очень торопилась, ведь мама малыша может придти в любой момент.

Мальчик успокоился и даже сказал, как его зовут — Илья. Сидели мы на лавочке долго. Где его мамаша ходит? Мальчик уже начал дрожать от холода и мне пришлось снять с себя кофту и накинуть на Илью. В одной майке сидеть было очень прохладно, но я продолжала сидеть и надеяться, что блудная мамаша все же вернется.

Малыш заснул у меня на руках, прижимая к себе игрушку в виде голубого зайца. В общей сложности мы просидели два часа, но мать Ильи так и не вернулась за ним.

— Вася, что это? — удивилась мама, когда я появилась дома с чужим ребенком на руках.

Когда родительница узнала историю, чуть за сердце не схватилась. Детей она очень любила.

Утром мы вызвали участкового. Мужчина в форме появился в нашей квартире не один, а с той самой мамашей и женщиной из органов опеки. Мамаша-пьяница обвинила меня, что это я ребенка утащила.

— Моя дочь два часа на улице просидела, в надежде, что вы за Илюшей придете! — возмутился такой клевета отец. — Вас родительских прав лишить надо.

Как оказалось, эта женщина уже не первый раз забывала своего ребенка. За три года малыш «нечаянно» терялся около полутора десятка раз. Суд все же лишил нерадивую мамашу родительских прав. Мама ходила на суд, как свидетельница и сообщила нам эти новости. Говорила, что Илюша сильно плакал.

Ведь Илья не единственный брошенный ребенок, таких тысячи. Вот мы с папой и решили ежегодно делать пожертвования в детские дома. Отец постоянно следил, чтобы деньги тратились именно на детей и благоустройство детдомов, а не на машины заведующим.

Спросите, почему в день первого снега? Да все очень просто. Именно в тот день, когда мальчика лишили родителей, мы и решили сделать первое пожертвование, и именно в тот день выпал первый снег. Это стало нашей традицией. Всегда в день первого снега, чем бы мы ни занимались — выкраивали время для пожертвований. Ну, а первый день лета, это понятно — день защиты детей.

От этого я плавно перешла к тому, как я унижала и оскорбляла людей. За что, в принципе, и поплатилась. Пропустив перед глазами ту ночь, я признавалась ребятам во всем. С каждым моим, словом их лица становились все вытянутей.

— Ты именно поэтому маскировалась? — ошарашено спросил Сергеев, который не ожидал от меня таких подробностей.

— Василиса, — выдохнула Юлька, когда я подняла гриву из своих волос и оголила правую сторону шеи. Там у меня остался небольшой шрам от ножа, который не увидишь — если не знаешь куда смотреть, но он являлся для меня напоминанием. Каждый раз, когда мои пальцы чувствуют шрам, я возвращаюсь в ту ночь и молю Бога, чтобы такого ни с кем не произошло. А я могла без страха оглянуться назад.

— Андрей… — начал Сережа. Он всегда так беспокоиться за друга?

— Я пыталась ему сказать, только слушать он меня не стал, — горько усмехнулась я. — И я не хочу, чтобы вы ему рассказывали.

— Он должен знать! Он любит тебя! — Сергеев точно за Андрея, как за родного переживает.

— Любит? Поэтому отвернулся, когда я попыталась ему все рассказать? Да ты знаешь, сколько я сил потратила на то, чтобы собраться и рассказать о том, о чем хотела забыть навсегда? Ту ночь я никогда не вспоминала, боялась, что если подумаю об этом — все случиться вновь. Ты знаешь, каково жить в постоянном страхе? Опасаясь, что тебя ищут или уже нашли. Не знаешь! Так, что не тебе говорить права я или нет!

161